Кэтрин О`Нил - Священные кошки Нила
– Не будем говорить об этом человеке, – попросила ее Шейла.
– Не будем, – согласилась Диана. – Знаешь, я всю жизнь мечтала о матери. Мне всегда хотелось, чтобы у меня была мама, которая заботилась бы обо мне, любила бы меня. Я хотела чувствовать себя настоящей дочерью. Когда я увидела тебя – больную, измученную, – что-то изменилось во мне. Навсегда. Я, наверное, впервые поняла по-настоящему, как трудно было тебе все эти годы: без дочери, без того человека, которого ты любила. И внутри себя я вдруг обнаружила пустоту, которую нечем было заполнить столько лет. А сейчас я счастлива. У меня есть ты. Понимаешь?
Глаза Шейлы наполнились слезами.
– Я не заслужила... – начала она.
– Перестань. Никогда не говори так. Давай навсегда забудем все, что было раньше. Жизнь дала нам шанс, мы теперь вместе и будем вместе всегда. Начнем все сначала – прямо сегодня.
Шейла смахнула слезы и тихо сказала:
– Ты так добра ко мне. Я никогда и не думала, что так может быть.
Слезы снова заблестели у нее на глазах.
Диана с жалостью смотрела на мать и думала о том, о чем так давно хотела спросить ее. Но, может быть, еще рано?
Словно почувствовав нерешительность Дианы, Шейла посмотрела на нее и сказала:
– Я чувствую, ты хочешь меня о чем-то спросить.
– Да, – ответила Диана, – но если тебе еще трудно говорить, я подожду.
– Нет, – вздохнула Шейла. – Может быть, лучше прямо сейчас.
Диана медленно протянула руку и вытащила из-за воротника Шейлы золотую цепочку с прикрепленной к ней рыбкой неправильной формы.
– Я заметила это еще на пристани, когда ты показывала мне медальон с моим именем. Что это такое?
Шейла удивленно посмотрела на Диану.
– Это остров, на котором я родилась.
– Остров? Я думала, что ты родилась в Египте. Губы Шейлы задрожали, а глаза вновь наполнились слезами.
– Это долгая история. Я даже не знаю, с чего начать. Я чувствую себя так странно.
– Не надо, – остановила ее Диана. – Ты устала. Поговорим об этом как-нибудь потом. Поспи, тебе это полезно.
Она убрала амулет на его прежнее место и укутала Шейлу одеялом. Шейла взяла дочь за руку.
– Кипр, – произнесла Шейла. – Я родилась на Кипре.
Догадка молнией сверкнула в голове Дианы. И в ту же секунду за спиной раздался удивленный возглас Джека:
– Кипр!
Диана обернулась и увидела, что Джек стоит в комнате, прислонившись к дверному косяку. Их глаза встретились, и Диана поняла, что в эту секунду они с Джеком думают об одном и том же.
– Спи, – сказала она Шейле.
Диана увернула фитиль в лампе и вышла за дверь. Джек вышел следом за нею.
В гостиной они молча посмотрели друг на друга. Джек подошел к книжной полке, взял толстый атлас в потемневшей от времени обложке и быстро нашел нужную страницу. Он подошел к Диане и положил перед нею карту Кипра. Этот остров и в самом деле был похож на причудливую рыбку.
– Я сам должен был догадаться, – сказал Джек.
– Нет, это я должна была догадаться, – возразила Диана, отодвигая атлас в сторону. – Это же Гомер.
– Гомер?
Диана, подойдя к книжной полке, поискала глазами и вытащила томик Гомера. Заглянула в содержание и начала быстро перелистывать страницы.
– Вот, – сказала она. – Вот эта строчка. «Гимн Афродите».
Она погладила ладонью раскрытую страницу и громко, медленно прочитала:
– «На Кипре рожденная, та, что в сладчайший из дней поднимается вверх средь богов».
– К стыду своему должен признаться, что Гомера я не читал со школы. Но звучит прекрасно, – сказал Джек. – Итак, Клеопатра поклонялась Изиде. Афродита – двойник Изиды у древних греков. И сама Клеопатра была по рождению гречанкой. Все сходится.
– Афродита, согласно легенде, родилась из морской пены, – подхватила Диана, – и случилось это как раз возле Кипра. Таким образом, Клеопатра дает понять, что сокровища спрятаны там, где родилась Афродита, – на Кипре.
– Постой, постой, я, кажется, вспомнил. На Кипре, возле Пафоса, находится большая скала. По легенде Афродита родилась именно там. Вот тебе и указание места. – Джек схватил атлас и показал Диане точку на западном берегу острова.
Глаза их встретились.
– Оно должно быть здесь. Или где-то рядом, – сказал Джек.
– Когда Клеопатра и Марк Антоний плыли Средиземным морем с сокровищами на борту, они встретились с римским флотом, и эскадра была разгромлена, – подхватила Диана. – Поэтому они вынуждены были пристать к берегам Кипра. Там они и спрятали сокровища, прежде чем возвращаться в Александрию, – она остановилась, подумала и закончила: – Знаешь, мне кажется, что лучше пока ничего не говорить Шейле. Для ее же безопасности.
– Согласен.
Оба замолчали, и молчание это было напряженным.
– И что дальше, Джек? – спросила наконец Диана.
Их взгляды снова встретились.
– А теперь мы отправимся на Кипр, за сокровищами Клеопатры, – сказал Джек.
– Но Шейла не сможет поехать с нами. Она слишком слаба.
– Поедем, когда она поправится. Я думаю, ей будет приятно вновь увидеть остров, на котором она родилась.
– А Али Паша?
– Как только мы найдем сокровища, все козыри окажутся у нас в руках, – Джек внезапно поднял голову и спросил: – Тебе не кажется, что пахнет дымом?
Диана потянула ноздрями воздух. Да, запах дыма был вполне явственным. Она посмотрела на камин, но тот был погашен.
– Это снаружи, – крикнул Джек и бросился к двери.
В голосе его звучала тревога. К тому времени, когда Диана добежала до входной двери, Джек был уже далеко. Он быстрыми скачками летел к главному дому.
Теперь Диана видела дым, поднимавшийся над верхушками деревьев. Ночь была тихой и светлой, почти полная луна заливала своим серебристым светом все вокруг. Не медля ни секунды, Диана бросилась догонять Джека. Выбежав на поляну, она увидела пламя. С трудом переводя дыхание, Диана помчалась быстрее, не чувствуя земли под ногами.
Горела беседка на берегу реки. Возле нее метался Джек, пытаясь сбить пламя снятой с себя рубашкой.
Диана забежала в пустую конюшню, схватила конскую попону и тут же выбежала назад, чтобы присоединиться к Джеку. Огонь зловеще трещал, лизал своими языками дощатые стены беседки. Задыхаясь от едкого дыма, Диана тоже принялась сбивать огонь.
Наконец им удалось справиться с пожаром. Огонь погас, только серый дым продолжал подниматься от обуглившихся стен.
Джек и Диана стояли рядом, с трудом переводя дыхание.
– Все это теперь не мое, – страдальческим тоном сказал Джек, – но все равно я не могу видеть разрушения в поместье.
В лунном свете Диана увидела слезы, блеснувшие на глазах Джека.
– Я знаю, как дорог тебе этот дом, – прошептала она.
